Впрочем, вулкан не торопился начинать свою деятельность. Над его вершиной виднелся только тонкий столб буроватого дыма, поднимавшийся вертикально на огромную высоту и там рассеивавшийся.
У озера не слышно было подземных ударов, и все было спокойно.
Когда все сгрузили мешки с серой возле остального имущества, Папочкин спохватился, что забыл свое ружье в кратере или на вершине, где два раза останавливались для отдыха. Заявив об этом товарищам, он сказал, что вернется сейчас к вулкану за ружьем.
- У нас есть еще три ружья, а в муравейнике четвертое запасное, так что можно обойтись без оставленного и незачем подвергаться еще раз опасности, которой мы избегли, - заметил Каштанов.
- Вулкан только дымит, - твердил зоолог, очень любивший свою двустволку, отличавшуюся верным боем, и огорченный своей забывчивостью. - Пока вы отдыхаете, я успею сбегать.
- Спускаться в кратер дымящегося уже вулкана нельзя, потому что вы задохнетесь от ядовитых газов. А наиболее вероятно, что вы оставили ружье именно на дне кратера. Следовательно, ваша затея все равно невыполнима, - убеждал Каштанов.
- Нет, я вспоминаю, что скорее всего оставил ружье на краю кратера еще перед спуском, чтобы не таскать его напрасно вниз и вверх по скалам. А добежать до края кратера не так уже долго и опасно, - твердил зоолог.
- Извержение может начаться каждую минуту. Не знаю даже, благоразумно ли мы поступаем, оставаясь до завтра на берегу этого озера, - не лучше ли подальше уйти от вулкана?
Но все очень устали от восхождения и спуска с тяжелой ношей на спине. Вид вулкана не внушал особых опасений, а озеро находилось на расстоянии около двух километров по прямой линии от кратера, то есть сравнительно далеко, и можно было надеяться, что его берегам непосредственная опасность не может угрожать; поэтому решили ночевать у озера, рассчитывая присутствовать хоть при начале такого грандиозного явления, как извержение вулкана.
Но тишина продолжалась только часа четыре. Спящие внезапно были разбужены страшным грохотом и колебаниями почвы. Им показалось, что их подбросило в воздух и что они падают в озеро.
Все вскочили на ноги, испуганно озираясь; почва дрожала под ногами, и деревья на берегу озера раскачивались в разные стороны.
Вершина вулкана была окутана густой завесой черного дыма, которую прорезали, подобно молниям, раскаленные камни, выбрасываемые из кратера.
Извержение началось.
- Где же Папочкин? - воскликнул Макшеев, заметивший, что их только трое.
- Не сбросило ли его толчком в озеро? Он лежал ближе всего к его берегу, - предположил Громеко.
Но поверхность воды была покрыта только мелкой рябью, очевидно обусловленной сотрясением почвы. Круговых волн, которые указывали бы, что в воду только что свалилось тяжелое тело, не было видно.
- Не убежал ли он с перепугу вниз по долине?
- А не ушел ли он все-таки к кратеру за своим ружьем? - заметил Каштанов.
Последнее предположение показалось наиболее правдоподобным, потому что зоолог отличался упрямством. Он, очевидно, подождал, пока его товарищи уснули, и отправился к вулкану.
Когда все призывы и поиски вокруг озера оказались тщетными, пришлось признать, что зоолог ушел за ружьем.
- Хорошо, если он еще не дошел до вершины вулкана, когда извержение началось, - заметил Каштанов. - В противном случае он несомненно погиб.
- Что же нам делать? - воскликнул Макшеев. - По-моему, нужно бежать к нему на помощь!
- Подождем некоторое время, - предложил Громеко. - До дна кратера и обратно три-четыре часа хода. Если он ушел в девять, как только мы уснули, он через полчаса или час должен вернуться.
- А за это время ход извержения покажет, можно ли подняться к кратеру без крайнего риска.
- Но ведь это ужасно - сидеть бездеятельно на месте и ждать, вместо того чтобы спешить на помощь товарищу!
- Да, это ужасно, но мы можем спасти его только в том случае, если он еще не дошел до кратера и только ранен упавшим камнем. Если же он оказался на вершине или в самом кратере во время взрыва, то он безусловно погиб, если не от камней, то от газов. Пытаясь теперь проникнуть на вершину вулкана, мы товарища не спасем, а рискуем судьбой всей экспедиции. Смотрите, что там делается!
Последние слова Каштанов произнес при виде огромного облака паров, вырвавшихся из кратера вулкана.
Через несколько секунд раздался оглушительный грохот, словно гора разлетелась на части или взлетела на воздух. Облако помчалось вниз по склону, чудовищно разрастаясь вперед и в стороны и превращаясь быстро в лилово-черную тучу или целую стену туч, которые клубились, перемешивались, свивались, озаряемые ослепительными молниями. Эта стена неслась по склону со скоростью поезда, и через несколько минут ее конец был уже у подножия вулкана, а верхний край поднимался, клубясь, гораздо выше его вершины.
- Это совсем напоминает страшное извержение Лысой горы на острове Мартиника, погубившее в мае тысяча девятьсот второго года город Сен-Пьер с его двадцатью семью тысячами жителей в течение нескольких минут! - воскликнул Каштанов. - Эта туча, так называемая жгучая, или палящая, состоит из страшно сжатых и перегретых водяных паров и газов, переполненных горячим пеплом, и несет не только мелкие камни, но и громадные глыбы.
- Наше счастье, что туча направилась не к озеру, а в другую сторону, иначе нас постигла бы участь жителей Сен- Пьера! - заметил Громеко.